Выставка «Бремя модерна» является исследованием жизни обычных людей в домах, построенных в начале ХХ века в стиле модерн. Модерновых особняков в центре города сохранилось достаточное количество, и в советские годы их заселяли сразу несколько семей. До сих пор люди живут в окружении ушедшей красоты – маскаронов, цветочных орнаментов, линий модерна. Всё это сопровождает их по жизни, и задача проекта – понять, насколько сильно история дома влияет на жизнь этих людей, понимают ли они ценность места, где обитают, и заботятся ли о наследии.

Наши герои говорили о том, как они проводили молодость, как боролись за свои дома в городе с обширным лобби застройщиков, как менялись их поколения в этих квартирах и какие проблемы они испытывают, находясь в техногенном обществе. Это проект о людях и об обществе, это проект про городскую среду и невозможность существования города без человека. Это проект про нас с вами, про то, что нужно помогать, нужно добиваться, нужно жить и замечать жизнь других.

Куратор: Даниил Сайко
Портреты людей: Кристина Сырчикова

Самару до сих пор называют «купеческим городом». К концу XIX века предприимчивые люди, которых уже тогда называли буржуазией, стали изменять городскую среду, ориентируясь на своё представление о прекрасном. Прагматизм купца причудливым образом сочетался с желанием казаться современным, стремлением к красоте и с наивной верой в то, что этой красотой можно отгородиться от неприглядных сторон жизни и социального неравенства. Художники и архитекторы, которые оформляли это представление о красоте и не могли не учитывать интересы заказчиков, выбрали своим идеалом природу. Так появился стиль модерн, где главной идеей стала природная красота.

Волнистые линии, растительный орнамент, асимметричные композиции — именно по этим заметным признакам мы относим старинные самарские здания к этому всемирно известному художественному явлению. Революции и войны меняют представления о красоте. К началу Первой мировой стиль модерн вышел из моды. После революций 1917 года новая власть с её новым представлением о красоте отобрала дома у прежних

владельцев и заселила их людьми новой формации. «Буржуазный» стиль модерн на несколько десятилетий погрузился в забвение, но сами здания с их удивительными природными формами продолжали оказывать воздействие на горожан и создавать уникальную ауру старины.

В 2012 году, спустя век после увядания, в Самаре у стиля модерн в купеческом особняке появился свой музей. Красоте вернулось прежнее имя. «Купеческий город» стал еще и «городом модерна». Модерн — теперь часть самарской идентичности. Здесь сохранилось более полусотни построек в стиле модерн, всем им более сотни лет. Они по-прежнему восхищают нас своими сложными фасадами, орнаментом и лепниной. Но в них по-прежнему живут люди. Созерцание красоты старины можно назвать счастьем. Жизнь в старинных особняках мы называем бременем. За фасадами и орнаментами — судьбы людей. Этот проект посвящён живущим в старинных домах самарским людям. Они несут бремя модерна, и мы готовы нести его вместе с ними.

Текст: Илья Саморуков

Волга, центр города – это особая атмосфера. И модерн её дополняет. С детства не особо придавал этому значение. О модерне узнал уже в сознательном возрасте, когда начал про него читать. Конечно, не изучал все вензеля, головы женские и так далее. Просто начал всё это замечать, получая информацию из книг и СМИ. Чувствую ли я на себе бремя модерна? Сложно сказать. Если подойти к этому вопросу со стороны, изменился я или нет, — я изменился. Сама жизнь здесь как-то меня поменяла. Стал по-другому себя ощущать. Другой вопрос, насколько к этому причастен модерн. Видимо, в какой-то степени. Я люблю показывать всем эти витражи, маскароны на фасаде — ночью вывожу гостей посмотреть, как это красиво. Поэтому, думаю, модерн на меня повлиял.

Место определяет человек. Я его определяю, я на него влияю. Но и оно на меня как-то влияет. Это взаимосвязано.

ЧЕЛОВЕК ИЛИ МЕСТО?

Илья: Я бы сказал, мы постоянно ощущаем бремя модерна.

Григорий: Я бы не назвал это бременем, я бы назвал это благословением модерна и тем, что именно мы в этой среде существуем. Это счастье, мне кажется. И для нас, и для наших детей. У меня ребенок приходит — танцует целыми днями, она первым делом не мультики включает смотреть, придумывает танцы. Не знаю, что там Костик пока что, подрастет, и, я надеюсь, будет связан с искусством, с культурой. Потому что это единственное, что у нас впереди. Человечество ждёт занятие культурными вещами, искусством, потому-то бухгалтерия будет уже не нужна, роботы сделают лучше запчасти, посчитают лучше. А всё, что делает человек руками, мозгами — это искусство. Да, на нас лежит бремя модерна.

Илья: Эмпатию, человек должен производить эмпатию.

Илья: Конечно, место зависит от человека. В ситуации со стилем модерн тоже однозначно не скажешь. Зёрна должны упасть на какую-то почву. И если это почва бесплодная и каменистая, то какие бы там зёрна ни падали, ничего там не произойдет. Самый простой пример — Музей Модерна. Когда он создавался, было очень чёткое понимание, что вот есть здание, оно отремонтировано, приведено более-менее в порядок. И было два варианта: туда завозят тётушек и мы получаем прекрасную экспозицию из цифр, сколько было пудов зерна в каком году. Либо в это здание заходят совершенно неопытные, непонятные вообще, несистемные чуваки, и мы получаем то, что получаем. Если бы туда зашли тёти — не было бы ничего. Вообще не было бы двора, «Зеленки», «Белой Чашки», «Рук Венеры», «Волгафеста», ничего. Мы бы с вами здесь не сидели. Был бы унылый зачуханный музей, в котором в фойе продавали бы какое-нибудь дерьмо.

Григорий: Однозначно, что зависит от почвы, если человек хочет развиваться, к чему-то стремиться, он находит ту самую почву. И, скорее, получается, что человек находит себе место и в нём начинает развиваться. А само по себе место: оно создает атмосферу. Главное — люди.

ЧЕЛОВЕК ИЛИ МЕСТО?

Бремя… Знаете, нет. Нисколько. Не знаю почему. Ничему уже не веришь, так всё накипело. Так, может, в мечтах только. Что-то будет когда-то, когда нас не будет уже. Может вспомнит кто-то. Все мне говорили: «У тебя такой красивый дом, такие интересные окна. Почему вы там воюете, что не так-то с домом?». Не знают, что здесь внутри. Если, конечно, его сделать под историю — я буду гордиться, что я здесь прожила. Что не так просто прошло моё время.

У меня два соседа, в двух комнатах. Люди всё время меняются. Один хозяин с семьёй живёт в другом городе. Постоянно живу только я. С одной стороны, это хорошо, что нет никого. А с другой… Раньше здесь было много соседей, все жили дружно. Каждый праздник встречались, отмечали. Дети с детьми, взрослые со взрослыми. У нас есть веранда, как мы её называем. Мы постоянно во дворе были. Большую часть времени собирались у меня. Всегда веселились, фотографировались, дискотеки в коридоре устраивали. Иногда смотрим фотографии, вспоминаем. Было очень весело, никогда не думали, что дальше будет вот так. Сейчас мы уже ни с кем не собираемся. Редко, если юбилей у кого-нибудь. Дети выросли, разъехались. Внуки растут. Ну а мы бабушками все стали. Грустно, конечно, как мы живём здесь. Осталось всё в истории, все воспоминания. Единственное, что осталось — фотографии тех, кто здесь проживал. Общения уже нет. Прошло всё.

ЧЕЛОВЕК ИЛИ МЕСТО?

Я знаю, что живу в качественном доме, который хорошо построен. И если не втыкать палки в колеса и заботиться о нём, то он ещё долго простоит. Хотелось бы, конечно, чтобы участвовали в этом все. Вот у нас чердак — я бы его взяла в аренду, потому что у меня маленькая квартира, но там нужно делать столько всего, так что не думаю, что его кто-то в аренду отдаст. Следить за чердаком надо. Потому что без него, к примеру, у нас не запустится отопление. Оно просто так не включается. А кто не знает, кто никогда в таком районе не жил — тот и не будет задумываться о таком.

В моём случае определяет место. Потому что я готова терпеть неудобства. Потому что я не говорю: будут деньги — куплю новое жильё. У меня есть знакомые, они тоже живут в старом городе и того же мнения. Я бы не хотела менять место проживания: мне здесь уютно и хорошо. Я знаю, что лучше сама посажу цветы, уберу садик. И не потому что нет дворника, а потому что мне так будет приятней. Когда начинаешь делать — люди проявляют интерес, а когда тебе наплевать — это как-то зеркалится. Вот я перестала подъезд мыть — никто не моет. Поэтому, если ты сам не начнешь делать, — никто не сделает. Кто, как не ты? Начни с себя. Я не стараюсь найти место получше, я стараюсь улучшить место, в котором живу. Для меня главное место, а я под него уже приспособлюсь.

ЧЕЛОВЕК ИЛИ МЕСТО?

Когда мы начали восстанавливать дом, он ещё не был объектом культурного наследия. Тогда мы ещё судились с городом, а с «Том Сойер Фестом» начали ремонт. Взяли разрешение в госохране, потому что понимали, что когда-то он будет памятником. И вот, когда уже пришли реставраторы, начали нам показывать и объяснять, как правильно очищать камень, что это у нас за бабочки над окнами, мы счищали краску с фасада и обнаружили благодаря маркировке, что у нас кирпичи с завода Маштакова номер два. И мы их выделили, теперь каждый человек может их увидеть. Они такие чернёные, их легко заметить. Ты начинаешь понимать это бремя, когда прикасаешься к нему рукой. Одно время экскурсия по самарскому модерну на улице начиналась от особняка Зеленко, где рассказывали про наш флигель. Я один раз побывала на этой экскурсии. Мне было так приятно, что про нас рассказывают, про то, как мы отстояли этот дом. Не зря всё это.

Этот дом никому не был нужен. Ни городу, ни району. Никому мы не нужны были. И сейчас дом никому не нужен… То есть все мы съедем — его сразу же разрушат. Чтобы там ни говорили, что его оставят под административное здание и прочее. Нет. Его снесут. Это наше глубокое убеждение. Я думаю, всё-таки человек. Знаете, мы говорим, есть вот гении места, намоленное место. Но в нашем случае место нас сюда призвало. Этот дом не защищал никто из тех, кто в нём жил до нас. Мы пришедшие, и мы его отстояли. Человек играет очень важную роль. От человека многое зависит: он может его построить, а может и разрушить.

ЧЕЛОВЕК ИЛИ МЕСТО?